Каждый год на строительных площадках страны производится свыше одиннадцати миллиардов кубических метров земляных работ. Десятки тысяч экскаваторов, бульдозеров, самосвалов находятся в распоряжении людей древней профессии—землекопов. Их труд можно сравнить с трудом пахарей, возделывающих поле. А «всходят» на нем новые дома и заводы, плотины и дамбы, дороги и каналы…

Наш рассказ—об одном из самых знатных экскаваторщиков Белгородского железорудного бассейна КМА и первых Героев Социалистического Труда десятой пятилетки—Константине Семеновиче Спирюхове.

Но прежде хочется рассказать о двух поездках на одно и то же поле, что в двух десятках километров от Старого Оскола.

…Короткий зимний день был уже на исходе, когда мы, наконец, выехали из города. Шофер поругивал разбитый асфальт и почтительно прижимал «Волгу» к обочине, сторонясь встречных самосвалов и панелевозов. Но вот новая дорога свернула вправо и перед нами открылся старинный обсаженный дряхлыми ракитами тракт. От названий сел и речек веяло чем-то очень давним, первоначальным: Незнамово, Обуховка, Городище, речушки Котел и Убля... Даже у колхозов сохранились старые имена: «Мировой Октябрь», «Большевик»... Время словно замедлило здесь свой стремительный бег или вовсе прошло стороной, сохранив для истории эти старинные русские поселения с церквями и погостами, дремучими дубовыми рощами, которым уже, наверное, по двести ли триста лет... Только ехали мы не в прошлое, а в будущее. Именно здесь находится поле, которому суждено стать площадкой нового гиганта нашей индустрии—Оскольского электрометаллургического комбината. Я уже видел четко очерченный квадрат на развернутой через весь стол кальке. В квадрате—три с половиной тысячи гектаров, к нему устремлялась прямая и просторная—сорок метров в ширину—бетонная магистраль со скоростным трамваем и шестирядным движением автотранспорта, а посреди магистрали—живописный бульвар, призванный радовать душу и успокаивать глаз... Все это было на кальке, а хотелось посмотреть, как выглядит поле сейчас.

— Приехали,—сказал шофер, досадливо хлопнув по баранке.—Дальше дороги нет—видите, как намело у лесополосы? Если до места, то придется пешком...

Спотыкаясь о смерзшиеся глыбы и проваливаясь в борозды, мы прошли с полкилометра до следующей полосы. Вдали чернел лесок, справа тоже виднелись деревья, прямо угадывалась заметенная снегом дорога—получался квадрат, напоминающий тот, что на кальке.

— Здесь?

— Да. Все, что по правую руку до самого леса. Лес, говорят, трогать не будут—зеленая зона... Над полем царствовала тишина. Тишина, какая бывает разве что посредине зимы, когда ни зверь, ни птица не потревожат глубокого сна земли. Вот только снежку бы побольше: то здесь, то там густо проступала чернота пашни.

Быстро надвигались сумерки. Все вокруг становилось нечетким, расплывчатым, линия горизонта сливалась с небом, на земле расползались бесформенные тени. На городских улицах в это время вспыхивают фонари, но кто зажжет огонек здесь, вдали от человеческого жилья? Тогда, как в детские годы в деревне, когда там еще не было электричества, нахлынуло чувство собственного бессилия перед надвигающейся тьмой: казалось, ничто не могло спасти от этого всеобъемлющего мрака...

Подумалось: приедут сюда люди через несколько лет и ничему не удивятся—город как город, завод как завод. И надо было обязательно побывать здесь на исходе этого зимнего дня, чтобы узнать, откуда бралось начало. Или, выражаясь деловым языком, что принимать за точку отсчета.

...Через полтора года я побывал на этом поле снова. И... не узнал знакомого места. Не только потому, что стояло лето и лесополосы, вдоволь напоенные дождями, шелестели сочной зеленой листвой, а в небе заливались перепела. Пришло совсем другое время—не года, нет,—время вообще.

Поле проснулось. Загудело, зарокотало, залязгало железом, запахло мазутом и бензином, ощетинилось геодезическими вешками, хоботами экскаваторов, заполнилось вагончика-ми, самосвалами, бульдозерами. Впрочем, это было уже не поле, а строительная площадка в той первоначальной поре, когда полновластными хозяевами являются землекопы, а основным измерителем труда — кубометры.

Шла вертикальная планировка площадки ОЭМК. Чтобы довести ее до проектных отметок, надо выполнить 25 миллионов кубометров земляных работ в двух уровнях с перепадом в 9 метров. И ничто не сдерживало работу экскаваторщиков: ни поставки материалов и оборудования, ни техническая документация. Редкий случайна стройке, когда все зависит от самих строителей, от их стремления и мастерства. Потому так кипит и ладится дело на участке и такое прекрасное настроение в каждом коллективе.

Их здесь пять, комплексных хозрасчетных бригад, принявших на вооружение метод прославленного коллегии-соседа, Героя Социалистического Труда К. Спирюхова. «Большое дело—подряд,—говорит начальник участка В. Помельников.—Люди почувствовали себя хозяевами положения, вся техника—десять экскаваторов, тридцать самосвалов, десять бульдозеров и два катка—не простаивает и минуты. Появился интерес к конечному результату, стремление закончить весь цикл работ в наилучшем виде. Посмотрите, как отделана нижняя терраса—ровная, гладкая, под нивелир. В сутки перерабатывается 10—12 тысяч кубометров грунта. И зарплатой люди не обижены—до трехсот и четырехсот рублей получают механизаторы...»

Две памятные встречи с русским полем отделяют всего лишь полтора года. Но какие перемены, какой крутой поворот в судьбе древней земли! Обеспечить «развитие территориально-производственного комплекса на базе минеральных ресурсов Курской магнитной аномалии со строительством Оскольского электрометаллургического комбината для производства стали из металлизованных окатышей, получаемых методом прямого восстановления железа».—записано в «Основных направлениях развития народного хозяйства СССР на 1976—1980 годы». Сбывается предвидение В. И. Ленина о том, что невиданное в мире богатство КМА способно перевернуть все дело металлургии. И произойдет это здесь же, на месте: отличное сырье Лебединского горнообогатительного комбината, находящегося по-соседству, превратится в высококачественные сталь и прокат на Оскольском комбинате.

Какое отношение имеет все это к Константину Семеновичу Спирюхову? Самое прямое! Свой труд на КМА он начинал у неприметного села Лебеди, когда брали лишь первые «кубы», чтобы пробраться к рудным залежам. А теперь он готовит котлованы для будущей Магнитки близ Старого Оскола.

Слава к Спирюхову пришла неожиданно для многих, но, пожалуй, больше всего ошеломила она самого Константина Семеновича. Еще недавно имя экскаваторщика можно было прочитать разве что на доске приказов или услышать на производственных совещаниях организации с трудно произносимым названием «Губкинское СУМЗР № 1», что означает специализированное управление механизированных земляных работ. Правда, приезжали из треста «Союзтяжэкскавация», находящегося в Москве, коллеги с других строительных площадок, изучали опыт спирюховской бригады, восхищались результатами. Но все это носило сугубо служебный, обычный деловой характер. Это были будни, нормальные рабочие будни. Происходили, так сказать, количественные накопления—увеличивались объемы работ, сокращались сроки их выполнения, росли проценты... Жизнь ежедневно ставила новые задачи. Огромный размах строительства на северо-востоке Белгородщины подстегивал, убыстрял ритм трудовой жизни коллектива и некогда было оглядываться назад, подсчитывать сделанное. А когда в отделе труда и зарплаты сплюсовали цифры и подвели итог, все ахнули: вышло две пятилетки за четыре года и десять месяцев!

Это был уже не только количественный, но и качественный скачок, не только производственное, но и общественное событие. Итог пройденному становился ориентиром на будущее. Вот так, вроде бы внезапно, и «свалилась» слава на бригаду Константина Семеновича Спирюхова.

...Впрочем, это только так кажется, что он не оглядывался назад. Нулевой цикл очередного объекта вовсе не означал, что и Спирюхов каждый раз начинал по-прежнему «с нуля», по заведенной привычке, по знакомой подсказке трудового опыта.

Некоторые сооружения сравнивают с айсбергами, где основное внизу, скрыто от глаз. Таких «айсбергов»немало в биографии Спирюхова, однако первая его стройка вся на виду—это плотина, водосброс и дамбы для электростанции в Джезказгане. «Молод я был тогда,—вспоминает Константин Семенович,— опыта никакого, слишком много пота пролил... Весь багаж-то был—три с половиной месяца кур-сов, да два месяца практики. Зато экскаватор попался отличный, с маркой Ковровского завода. Машина—первый друг». Добрым словом вспоминает Спирюхов своих «ковровцев», на которых пришлось проработать большую часть трудовой жизни. И на скальных грунтах, и на песчаных, и на суглинках...

Из Джезказгана—бросок почти в противоположную точку страны—в Кандалакшу, что на Кольском полуострове. Там строился алюминиевый завод—КАЗ. Вернее, начинал строиться, а «под него» надо было очистить площадку от леса и валунов. Валуны двигали и таскали на металлических листах бульдозерами. Деревья—увозили тракторами. Стоял лютый декабрь, земля промерзла на несколько метров, пришлось взрывать грунты. Готовили котлованы и под завод, и под жилые дома поселка. Однако жить в поселке уже не довелось—командировали на Украину, в Криворожский бассейн.

Кривой Рог—не только важная веха в судьбе, но и замечательная школа для Спирюхова. Зимы здесь, естественно, помягче, грунты по легче, было где развернуться, показать на что способен. К тому же трудился на одном участке с Иосифом Галенко, самым опытным и знатным из экскаваторщиков. Учился у него не только искусству брать «кубы», но и аккуратности, изяществу в работе: как оформить котлован, сделать откосы, навести красоту. По примеру Галенко Спирюхов «обучил» свой экскаватор рыхлить «пик-бабой» землю, трамбовать, уплотнять грунт. Умея многое, он находил себе дело и при любой погоде, и нехватке автотранспорта. И все же главное поле деятельности Константина Семеновича еще было впереди. И стала его судьбой Белгородщина, передний край освоения несметных богатств КМА. Подробно обо всех площадках и объектах, где оставил свой глубокий след экскаватор К. С. Спирюхова, рассказать не-возможно, поэтому ограничимся лишь кратким перечнем. На Лебединском руднике — это дамбы гидрозащиты и котлован для земснарядов. На Южно-Коробковском котловане под обогатительную фабрику. Потом—дамба гидрозащиты и рудовозная дорога от Южно-Лебединского рудника. Чуть позже—дорога и первый ковш земли на Стойленском руднике. Затем—Старооскольский цементный завод, а точнее,—чистое заснеженное поле, где предстояло воздвигнуть гигант цементной индустрии. Весь день прокладывал экскаватор Спирюхова и его сменщика Зиновьева первый след по снежной целине, делая чуть больше двух кило-метров в час, чтобы закрепиться на новом плацдарме на целые полтора года.

Требовалось подготовить глубокие котлованы под фундаменты, прорыть траншеи для теплотрасс и канализации, «перелопатить» десятки тысяч кубометров грунта. Потом—вертикальная планировка, фундамент под склад концентратов и водохранилище для Лебединского горнообогатительного комбината. И, конечно, десятки объектов в городе Губкине: первые ковши грунта под фундаменты жилых домов, детских садиков, школ, профилактория «Ромашка»...

Вот теперь новая страница биографии—Оскольский электрометаллургический комбинат. Первая «строка»написана совсем недавно - 25 февраля 1975 года, но с тех пор свершилось многое. Именно здесь, 29 марта, между администрацией управления и бригадой Спирюхова был заключен первый хозяйственный подрядный договор на выполнение работ по вертикальной планировке базы «Электрометаллургстрой» в объеме 283 тысячи кубических метров. А полгода спустя, в октябре 1975 г., бригада вдвое перекрыла задания десятой пятилетки.

К традиционному единству времени и места действия прибавилось новое единство—метод. Хозяйственный подряд спирюховской бригады являет собой не что иное, как впервые примененный в условиях больших объемов земляных работ опыт бригады Н. А. Злобина. В комплексный коллектив, решающий единую задачу, вошли экскаваторщики, бульдозеристы шоферы. Это имело принципиальное значение. 283 тысячи кубометров грунта стали мерой вложенного труда не только для экипажей экскаваторов, но и водителей самосвалов, и машинистов бульдозеров. Одним росчерком пера под хоздоговором в бригаде был снят давний антагонизм между «кубом» и «ходкой», когда оплата труда экскаваторщиков определялась объемом произведенных работ, а шоферов—количеством сделанных рейсов. Сметная стоимость подряда была известна заранее—279,3 тысячи рублей, существовала и норма для его выполнения— 129 дней. Цель стала единой, и интересы всех свелись к делу. Все остальное зависело от коллектива, получившего в свое распоряжение необходимую технику. И он полностью использовал возможности, показал пример высокоорганизованной, безупречно слаженной работы: задание было выполнено за 60 дней! Это—менее половины нормативного срока, 224 процента плановой выработки! Средняя заработная плата составила 366 рублей в месяц, а управление получило 82,3 тысячи рублей сверхплановой прибыли.

Как же дались эти впечатляющие цифры? Что требовалось от бригады в целом и каждого ее члена в отдельности, чтобы превзойти все самые тщательные расчеты и даже достижения коллег на других стройках? Вот что говорит сам Спирюхов:

— Успеху коллектива способствовала грамотная инженерная подготовка объекта и всей необходимой документации. Еще до выхода на площадку детально разрабатывался проект производства работ. Он определял рациональное размещение экскаватора, последовательность процесса. Экскаваторы ставились один за Другим по уступу с таким расчетом, чтобы самосвалы заранее находили свободное место для погрузок. Этим достигалась почти полная ликвидация простоев машин.

Большой опыт, высокая квалификация и личное мастерство механизаторов позволили максимально сократить продолжительность цикла экскавации—с 50 до 35 секунд. Взаимная заменяемость членов экипажа дала возможность использовать экскаватор с полной отдачей все шестнадцать часов при стабильной двухсменной работе. Весьма полезным оказалось и такое новшество—централизованное техническое обслуживание. Раньше оно производилось собственными силами, на что каждый экипаж тратил примерно полтора рабочих дня в месяц. Теперь этим занимается специальная бригада в нерабочее для техники время. В условиях бригадного подряда все члены коллектива оказываются лично заинтересованными в самом лучшем использовании экскаваторов, самосвалов, бульдозеров. Потерь рабочего времени без уважительных причин у нас не было. Полностью отсутствуют какие-либо нарушения трудовой дисциплины. Их не допускает сама бригада. Коллектив в буквальном смысле стал воспитателем каждого рабочего: все понимают, что от сознательности и дисциплинированности, товарищеской взаимопомощи зависят и честь, и заработок бригады.

…Оскольский электрометаллургический комбинат, сооружение которого записано в решениях XXV съезда партии, судя по всему, надолго зачислит бригаду К. С. Спирюхова в штатное расписание своих строителей. Дел здесь непочатый край, а сроки предельно сжаты: первую продукцию предприятие должно выдать в нынешней пятилетке. На сравнительно небольшом плацдарме под Старым Осколом, близ которого в памятном сорок третьем гремела легендарная Курская битва, объединяются крупные подразделения Минтяжстроя, Минмонтажспецстроя, Минтранстроя, Минэнерго, Минсвязи СССР...

В новом наступлении экскаваторщикам отводится, на первый взгляд, скромная роль, напоминающая труд саперов. Однако без них не вырастут корпуса цехов и фабрик, не пролягут дороги, не поднимутся многоэтажные дома будущего полумиллионного города...

Наша встреча с Константином Семеновичем произошла в день, когда радио сообщило о присвоении ему звания Героя Социалистического труда. В его квартире было тесно: поздравить «именинника» пришли секретарь Белгородского обкома КПСС, партийные и советские руководители города Губкина, друзья.

- Только что же меня одного чествовать?—запротестовал Константин Семенович.—В Указе названы Ваня Зиновьев, Коля Качалкин, Миша Попельнюхов, Миша Печерикин. Одиннадцать человек из бригады отмечены правительственными наградами. С большинством из них всю пятилетку бок о бок прошли, больше миллиона «кубов» перевернули.

— А каковы планы на десятое пятилетие?

— Прежде всего достойно, по-рабочему выполнить решения XXV партийного съезда. А если говорить конкретнее, то уже по традиции: сделать еще две пятилетки. Теперь уж снижать скорость нельзя, люди смотрят...

Что ж, люди всегда смотрят на тех, кто идет впереди. И следуют за ними.—Раз ты впереди—иди, не останавливайся. А это уже не только производственное, но и общественное явление.