Львов Юрий Яковлевич — бригадир электромонтажников Оренбургского монтажного управления треста «Южуралэлектромонтаж» Министерства монтажных и специальных строительных работ СССР.

Родился 24 февраля 1941 года в городе Чкалов (ныне — Оренбург) в семье рабочего. Русский.

Трудовую деятельность начал после окончания восьмилетней школы в 1957 году учеником электромонтажника в тресте «Южуралэлектромонтаж». После срочной службы в Советской Армии вернулся в трест. Работал и одновременно учился в вечерней школе рабочей молодежи. Окончил Челябинский электромонтажный техникум. С 1965 года — бригадир электромонтажников Оренбургского монтажного управления треста «Южуралэлектромонтаж» Министерства монтажных и специальных строительных работ СССР. Бригада участвовала в строительстве комбината шелковых тканей, завода резиновых технических изделий, газоперерабатывающего и гелиевого заводов.

Бригаде Львова доверили сложный монтаж щитов операторной, куда сходятся многие сотни кабелей. И не ошиблись. Бригада вышла победительницей в соревновании, выполнила задание не только в срок, но и с отличным качеством. Поиск оптимальных вариантов монтажа, рационализация процессов ускорила работы вдвое — это было главным для бригадира. Плюс 178 тысяч рублей — таков был экономический эффект от внедрения в управлении рационализаторских предложений за год. Бригада выполнила пятилетку за три года.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 14 марта 1979 года за выдающиеся производственные успехи, достигнутые при сооружении третьей очереди и освоении Оренбургского газового комплекса, и проявленную трудовую доблесть Львову Юрию Яковлевичу присвоено звание Героя Социалистического Труда с вручением ордена Ленина и золотой медали «Серп и Молот».

Делегат XXVI съезда КПСС (1981). Избирался депутатом Оренбургского городского Совета народных депутатов.

Жил в Оренбурге. Умер 4 января 2004 года. Похоронен на кладбище «Степное-1» города Оренбург.

Награжден орденами Ленина (14.03.1979), Трудового Красного Знамени (07.05.1971), Трудовой Славы 3-й степени (11.12.1974), медалями.

На дороге, которая широкой лентой пролегла среди степных просторов от Оренбурга к газовому комплексу, стоят в нескольких километрах друг от друга далеко заметные три высоких стенда.

Язык написанного на них сух и краток: первая очередь газового завода введена в строй в 1974 году, вторая—в 1975 году, третья—в 1978 году. Будто главы громадной книги. Для многих, кто минимум дважды в день проезжает этой дорогой—на работу и обратно, для Юрия Львова, каждая из этих глав накрепко связана с личной судьбой, по-своему близка и дорога сердцу. Едешь ли на работу, возвращаешься ли домой—одинаково горячо встрепенется вдруг что-то внутри при виде короткой надписи. Бывает, в автобусе чего только не вспомнят, каких сегодняшних проблем не обсудят! У последнего, если считать от комплекса, стенда, на котором стоит цифра 1978—год пуска третьей, завершающей, очереди газового завода, кто-нибудь из своих ребят потихоньку толкнет Юрия в бок: мол, твоя! Здесь Героя заработал, именная, выходит... Это верно, третья принесла ему трудовую славу. Но что означала бы она, последняя очередь, не будь первой и второй, где сплотился коллектив, за которым прочно закрепилось право делать самое трудное? «Поручите бригаде Львова—эти справятся». А если бы не было опыта, приобретенного еще на монтаже завода резинотехнических изделий, затем шелкового комбината? И вообще, если задуматься... как был выбран путь?

Во дворе однажды дядя Коля из соседнего подъезда, заманчиво позвякивая спрятанными в солдатской сумке инструментами, как-то очень душевно и просто сказал бившему баклуши пятнадцатилетнему Юрке:

«Пошли к нам, в электромонтажники». Так и осталось для подростка секретом—как тот угадал, что парня после семи классов больше не влекла школа? Остался в памяти навсегда только учитель Евдокимов: он руководил кружком юных техников, где Юрка с преогромным интересом собрал своими руками первый детекторный радиоприемник... К школе, правда уже вечерней, он "все-таки вернулся. После армейской службы. Причем так увлекся учебой, что, легко одолев одиннадцатилетку, тут же поступил в заочный монтажный техникум и успешно закончил его.

— Остановись,—шутили ребята.—А то и сам не заметишь, как через институт перепрыгнешь, с кем останемся? К тому времени под его началом уже была бригада. Доверили не случайно. Все видели: Юра Львов— трудолюбив, умен и смекалист. Да и крепкую школу прошел у таких опытных бригадиров, как Александр Рудаков, Александр Урваев, Алексей Попов.

Трудилась его бригада на монтаже шелкового комбината. Вошли в русло: отладился ритм, получали хорошие стабильные заработки. Но в спокойную, тихую обстановку внутреннего электромонтажа, на котором уже много месяцев «сидела» бригада, все чаще врывался ветер новостей и просто разговоров, все сильнее закипавших вокруг строительства газоперерабатывающего завода под Оренбургом. Голубое топливо пойдет к западной границе по трубопроводу «Союз». К хлебной славе края прибавится еще одна: оренбургский газ будет работать на благо миллионов людей! Десятки миллиардов кубометров в год. Стройка огромная. Только электромонтажных работ почти на 10 млн. рублей. Есть где развернуться!

Кое-кто, надеясь первым «снять сливки», уже суетился, подхватывался с мест. Но коммунисты города, обсуждая на своих собраниях вопросы обеспечения важнейшего в области объекта людьми, советовали таким не спешить. Работа предстоит необычайно трудная и, прямо надо заметить, весьма опасная: газ не терпит промахов, чуть не доглядел—разнесет все вдребезги. Так что дело, конечно, добровольное, но только прежде пусть каждый семь раз отмеряет... Для бригады Юрия Львова получался такой вроде бы выбор: из уюта и тепла идти торчать на самом юру, трястись утром два десятка километров в битком набитом автобусе туда, вечером—обратно, таскать на холоде тяжеленные кабели, разделывать их скрюченными пальцами... А как же? Объект—в открытой степи, на семи ветрах...

Когда первые страсти поулеглись, и желавшие броситься в погоню лишь за длинным рублем как-то присмирели, словно в кусты попрятались, на одной из планерок взял слово бригадир Львов:

- Прошу меня отпустить. На газоперерабатывающий. Если с тобой,—зашумели многие,—то желающие еще найдутся...

— Нет,—как можно тверже сказал Львов,—бригаду разорять нельзя. Здесь, на шелковом комбинате, тоже работы еще хватает. Мне разрешено взять лишь двоих.— Подробности состоявшегося перед этим разговора в партбюро о его направлении на ударную стройку он передавать не стал...

И вот бригада держит совет.

Постановили: с бригадиром пойдут опытный, с двадцатилетним стажем монтажник Гелязетдинов Равиль, а также Калинин Александр.

Прощались тепло, с пожеланиями: «Не подведите».

На новом месте оказалось больше, чем думалось, трудностей. Фронт работ уже ожидал бригаду, но сама-то бригада — всего треть предполагаемого состава. Где срочно взять рабочих со специальной подготовкой?

Необходимо было тут же разворачивать монтаж электрооборудования на сложном и взрывоопасном производстве. «С чего будем начинать, бригадир?»—спрашивал себя Юрий, порой не без доли иронии подшучивая над своим решением перебраться с шелкового комбината сюда. Случались минуты, когда он просто издевался над собой:

«Большая работа, размах, интересно, высокий класс монтажа... Вот и давай налаживай, ищи, бегай. Сегодня опять ведь до конца смены ни черта сделать не успеешь, снова задержка на несколько часов. Жена, дети ждут...»

Со скрипом складывалась и новая бригада. Часть—из прикомандированных, несколько ребят пришли учениками. Дело для всех новое, поэтому особенно не вникали, кто что раньше умел. Все вместе проходили техминимум, изучали чертежи, технологию монтажа. Так и разделилось время: занятия, а затем тут же, следом, первые практические уроки на объекте. Проверка новых знаний на практике. И тут же анализ рабочих операций, допущенных ошибок. Сразу завели порядок: не отступать ни в чем, даже в самых мелочах, от установленных нормативов, предписаний, укладываться в самые жесткие технические допуски. Кое-кто, в частности, из прикомандированных пытался раз-другой обойти этот уговор. Мол, ничего же не заработаем, если будем все «по-писаному» делать. Вон другие: тяп-ляп и готово! Ничего, держится, крутит, светит. И в кармане у них соответственно не пусто...

Пришлось провести специальное собрание бригады, на нем вынесли решение: работать только без брака, на совесть. А чтобы не допускать отставания, надо взяться как следует за малую механизацию. Продумать где лебедку, где другое какое приспособление применить. Да и рациональнее надо использовать краны, другую технику.

Постепенно стал налаживаться устойчивый ритм труда. Но время уже поджимало, близились сроки пуска первой очереди. Один за другим ложились в земляные траншеи, ползли по эстакадам, словно артерии гигантского организма, силовые и контрольные кабели, монтировались трансформаторные подстанции, технологические установки, наружное освещение. Но надо было быстрей, еще быстрей! И тогда ребята на час-два оставались работать после ' мены. Короткий перекур, шутка, анекдот, у кого-то пирожок остался от обеда—съешь, если больше всех уже проголодался. И через несколько минут снова за дело.

Первые два с лишним года, за которые были сданы две очереди газоперерабатывающего и первая— гелиевого заводов, буквально пролетели для Львова и его бригады в горячих буднях, как один день. Жадно набирались опыта. Не считались со временем. Мозоли, подчас разбитые в кровь, не сходили с рук. И сдвиги были заметны.

На второй очереди они уже с меньшим числом прикомандированных выполнили больший объем работ. Но о своих успехах речей громких не вели, считая, что все еще впереди, а пока—это лишь примерка, проба сил.

И только высокие награды лучшим в коллективе говорили о том, что первые успехи бригады значительны, что уже одержаны победы. Сам бригадир за комбинат шелковых тканей получил орден Трудового Красного Знамени, за первую очередь газового завода—орден Трудовой Славы III степени.

И еще одна на всех была победа: родился и окреп в самом жарком деле коллектив. Можно было сказать уверенно: есть бригада! Больше всего этому радовался сам Юрий. Ведь это была как бы его «собственная» бригада. Та, которую он возглавлял раньше, на шелковом комбинате, существовала уже давно, до прихода Юрия, руководил ею опытный монтажник Алексей Попов, он и сумел вывести ее в правофланговые. Уходя в мастера, он передал Львову бригаду с бережным предупреждением: «Не спеши ломать все по-своему, береги хорошие традиции». Да Юрий и сам видел: коллектив работящий, дружный, еще самому у людей надо многому поучиться.

И вот теперь появился новый коллектив—бригада Львова. Испытания сразу выпали ей сложные. Запомнились дни и ночи; ушедшие на монтаж подстанции—операторной, своего рода сердца завода. Ответственнейшее задание они выполнили не только в срок, но и с хорошим и отличным качеством. Первой в Оренбургском монтажном управлении треста «Южуралэлектромонтаж» бригада применила комплекс приспособлений механизированной прокладки кабеля, а на второй очереди завода при монтаже Южной подстанции—укрупненный блочный вариант установки щитов. Рационализация ускорила работы вдвое!

На счету молодого коллектива появилось также немало сэкономленных материалов и энергоресурсов. Ребята овладели смежными профессиями. Определилась у каждого и специализация: один любит и мастерски справляется с освещением, другой быстро и ловко ведет разделку кабеля... На этом тоже экономятся минуты. Сложи их—весомый «довесок» получится в резерв времени всей бригады.

Все это не раз теперь взвешивал бригадир, составляя расчеты при подготовке к решающему этапу— пуску третьей, завершающей очереди газоперерабатывающего завода. — Ну-ка покажи, что ты там все рисуешь,—полушутя говорил, встречая Львова с блокнотом в руках, инженер участка Александр Урваев, тот, в чьей бригаде когда-то проходил Юра рабочие университеты. С тех пор у них остались хорошие отношения, которые всегда объединяют людей, одинаково остро болеющих душой за общее дело.

— Подожди, и ты тоже еще поломаешь голову,— обещающе улыбался Юра. И уже совсем серьезно добавлял:—Собираемся перейти на хозрасчет, подумай об инженерной подготовке дела, а?

Советовался Львов не раз и с начальником участка Алексеем Григорьевичем Поповым, с тем самым, у которого в свое время на шелковом принимал бригаду. Как будет обстоять дело со снабжением материалами, кранами, транспортом? Узнавал подробности, шел к ребятам: так, мол, и так, вроде бы и это должно получиться. Прикидывали, обсуждали, спорили. А когда картина совсем прояснилась, Львов спросил бригаду:

— Ну, что, беру слово на партсобрании?

— Давай. Только посмелей! Немногословного члена партбюро Юрия. Львова коммунисты управления всегда слушают с интересом. Ему поручили горячий участок партработы—организовывать соревнование. Здесь он всегда в гуще дел, он не пройдет мимо, если профгрупорг и мастер замешкались с подведением итогов за десятидневку, если победителей вовремя не поздравили. Не отмахнется и от просьбы отстающей бригады помочь наладить снабжение, навести порядок на объекте, приструнить бракоделов с соседнего участка.

И вот на собрании Львов поднялся, еще раз посмотрел на своих ребят и сказал спокойно:

— Прикинули мы тут сами, со специалистами поговорили. Получается, что пора и нам на бригадный хозрасчет переходить. А мы, члены партии, должны за это взяться по-настоящему, засучив рукава, каждый на своем месте—от рабочего до начальника управления. Если надо, расчеты свои представим. Все сходится. В тишине кто-то вздохнул:

- Задачка!

- Со множеством, замечу, неизвестных,—подковыристо добавил голос сзади.

А кто-то оттуда же, но уже по-товарищески, дружелюбно, напрямик спросил:

- Юра, а ты представляешь, что такое в нашей работе внедрить хозрасчет?

По голосу—кто-то из управленцев, догадался Юрий. Черти, боятся хомут одевать! Без него, конечно, вольнее—не отвечаешь конкретно за каждый участок производства. А вот будет договор—никуда не денешься, будешь бегать поэнергичнее.

— Представляю,—твердо ответил Львов.—Это значит прежде всего навести порядок, поднять личную ответственность каждого за общий успех. А то у нас есть такие работники, которые считают так: раз я, мол, непосредственно кабель не тяну по траншее, то и зарплата мне откуда-то там сверху. А она ведь отсюда, из траншеи... И загудел зал:

— Правильно!

— Пора!

— Хорошо на словах, а попробуй на деле.

Юра вставил в общий шумок:

— Беремся первыми попробовать! - и, подмигнув своим улыбавшимся ребятам, сел.

Партийное собрание тогда здорово выскочило за рамки регламента, разговор о хозрасчете, горячий и откровенный, не уложился в отведенные было полтора часа. Разошлись поздно, но с удовлетворением: решили попробовать внедрить хозрасчет, причем без проволочек.

Вскоре бригада Львова подписала первый договор, и работа на третьей очереди закипела с еще большим напором. Улучшился ритм снабжения монтажным оборудованием, материалами, чертежами. Четче стал действовать вспомогательный транспорт. Бригада получила возможность конкретнее планировать свою работу на завтра, на неделю и на месяц вперед, а следовательно, с большей отдачей использовать свои силы, гибко ими маневрировать.

Юрий и до этого уже не раз испытывал свою бригаду в горячем деле и, признаться, любовался слаженностью действий, ловкостью ребят. Теперь же такая работа становилась нормой. Это сразу заметили и смежники-строители. Если по графику сдать объект под монтаж электрооборудования намечалось завтра, то все знали: бригада Львова придет сюда именно завтра, не позже, не раньше, а значит, все должно быть готово. И плохо чувствовал себя тот, кто, попав в одну со Львовым технологическую цепь, пробовал схитрить. Всем запомнился случай с четвертой подстанцией. Строители закончили объект с недоделками, надеясь, что идущая вслед за ними бригада Львова, оказавшись без фронта работ, смирится с неготовностью объекта под монтаж и сама кое-как доведет его «до ума». Но просчитались.

Первое: бригада Львова всегда имела задел, что давало ей широкий маневр действий. Второе: владея смежными профессиями, электромонтажники быстро переключались с одного вида работ на другой, так что выбить их из заданного ритма практически стало невозможным. И третье: высокая требовательность к себе, к качеству труда, ставшая к ному времени уже их повседневной нормой, не позволила простить явный брак другим.

Строители были вынуждены вернуться и довести объект до нужной готовности.

Бригада с каждым днем набирала все более высокие темпы. Именно в это время она в соревновании среди двухсот таких коллективов треста «Южуралэлектромонтаж» не раз выходила на первое место. Выразительно такое сравнение: если все шесть остальных хозрасчетных бригад Оренбургского монтажного управления на третьей очереди освоили примерно миллион, то на долю бригады Львова приходилось шестьсот двадцать тысяч рублей, более чем половина всех выполненных работ.

Коллектив завершил свою десятую пятилетку за три года. Завоевал звание «Бригады отличного качества».

Вот такой ударной стала для Юрия Львова и его товарищей по труду третья очередь газоперерабатывающего завода. ... На работе Юрия Львова мне не удалось застать: в отпуске. Мы встречались то в гостинице, то у него дома. Чуть выше среднего роста, стройный. Черные прямые волосы. Голубые глаза. Интеллигентное, красивое лицо мужчины, возраст которого приближается к сорока. Улыбается:

— Скоро уже выхожу на работу, отдохнул...

В голосе вроде бы какая-то вина, в лице—смущение. Так бывает: отдыхая, человек чувствует себя неуютно, у него, привыкшего жить в трудовом напряжении, душа не на месте. И ни в чем, ни перед кем, разумеется, он не виноват за свое положение отдыхающего, но внутренняя работа души, весь уклад натуры его все равно не в ладу с таким непривычным «климатом»—не работать. Вот встал утром—и не надо никуда торопиться, посматривать на часы. А там ведь ребята-то собираются...

По пути на комплекс вертелись в голове цифры, которые назвал главный инженер оренбургского монтажного управления треста «Южуралэлектромонтаж» Николай Григорьевич Колмаков. Бригада Львова, рассказывал он, смонтировала на газоперерабатывающем заводе 135 километров кабеля, 160 единиц оборудования, 300 единиц осветительной аппаратуры, сэкономила 28 тысяч рублей... Признаюсь, плохо укладывалось все это в голове: 10—12 человек разве могут такое за относительно короткий срок?

Те же километры—да возьми и просто их прошагай, небось, и то хорошо намаешься! А тут в жару и стужу тянуть кабель по траншее или наверху, по эстакаде. Представьте: метр иного кабеля весит чуть ли не пуд. Но и то ведь не кусками метровыми он укладывается, а сотнями метров, порой километрами. Нередко такая «ниточка» весит многие тонны...

С секретарем партбюро монтажного управления Георгием Петровичем Федоровым, одолевая еще оставшиеся развороченные могучей техникой места крупной стройки, пробираемся к ребятам из бригады Юрия Львова. Вот и они. Спокойно, даже на первый взгляд будто очень медлительно, работают. Однако мой спутник—опытный монтажник, окинув взглядом траншею и пространство вокруг нее, сказал тихо:

— Молодцы! Как всегда, все у них идет по порядку, с умом. И стал вкратце рассказывать о специфике труда электромонтажников. Чаще всего бывает так: сама прокладка займет, скажем, двадцать-тридцать минут, а подготовка к ней—несколько дней. Поэтому очень важно все хорошо, с исключительной добросовестностью подготовить.

И мне сразу вспомнилось, как, провожая нас сюда, прораб участка Анатолий Кириллович Иванов сказал свое мнение о бригаде Львова:

— А что много говорить? Хозяева! Настроение, видим, у бригады хорошее. Здороваясь, смеются приветливо, открыто и с затаенной, гордостью:

— Гостей мы теперь часто принимаем, приходят посмотреть, как работают львовцы... У нас секретов нет, гут ничего не спрячешь, все на виду. Пожалуйста, глядите!

бригада Львова... Ребята как ребята. 15 потертых спецовках. Потные. С задубевшими от ветра лицами. Равиль Гелязетдинов со своей, кажется, никогда не исчезающей очень приветливой улыбкой представляется сам. Остальных—Володя Репин. Он остался сейчас за бригадира и заметно в роли «начальника» смущается. Для многих в бригаде, как выясняется, монтаж—дело любимое. Но сколько ни расспрашивай, о своей работе скажут до обидного мало, скупо: «Тянем кабель... Что здесь особенного?»

Есть и молодое пополнение; Год назад в бригаду пришел Саша Сидоркин, полгода всего работает Боря Щербаков. Новички хорошо уже оценили главное: попали в бригаду дружную, работящую, а значит, все будет хорошо, придут со временем и к ним профессиональный опыт, личный успех.

Все, чувствовалось, уже ждали возвращения бригадира из отпуска. Срочного, конечно, ничего нет, дела идут своим чередом. «Пусть отдыхает!» Но, говорили они, фронт работ не мешало бы расширить, темпы ускорить... «Львов нужен!» А он, рассказывая мне о каждом из них в отдельности и обо всех вместе, делился планами, новыми заботами. Не полностью удовлетворял его ход дел на строительстве второй очереди гелиевого завода, где предстоит еще несколько месяцев трудиться бригаде. Хотелось бы, чтобы прежде всего качество документации повысилось, комплектование улучшилось. А разве можно мириться с тем, что при монтаже пока что применяются явно устаревшие виды изделий? По всему судя бригадир уже прикидывал что-то на будущее. Жизнь идет вперед, время торопит. Идут новые дела, более смелые и емкие, как все, что наступит завтра.

Завершающему. этапу этой крупной стройки он отдал много сил. Сколько вечеров не видели его дома жена Галя, кроха Андрей, девятилетний Сережа и старшая Ира! Ну, с женой шутками-прибаутками объяснялся. А детям прямо сказал:

— Обещаю—пустим третью очередь и тогда съездим в Москву. Уговор дороже денег. Сколько раз спрашивали детские глазенки:

— «Скоро?»

— «Скоро»,—отвечал. А сам в уме еще и еще раз перебирал все, что могло быстрее приблизить час пуска огромного, предельно насыщенного электрооборудованием объекта. Где еще можно выгадать время, сократить сроки? Что мешает: то техника еще порой простаивает, то снабжение вдруг застопорится... Но самый надежный резерв— это мастерство людей.

Ребята—золото! Правда, из тех двоих с шелкового комбината, остался с ним лишь Равиль Гелязетдинов, мастер по заготовительным и сварочным работам. Александра Калинина он сам уже рекомендовал бригадиром. Жалко было отпускать, но ведь и ему расти надо...

Хорошо, что пополнение идет в основном толковое, умное, грамотное. Вот Володя Репин. Давно ли пришел? А как возьмется за освещение или за разделку и подключение кабеля с Сашей Поповым—глаз не оторвешь от красивой работы!

Всего в бригаде восемь человек. Разные характеры. К каждому— свой подход. Но есть у всех и нечто общее. Вот, скажем, непременная у всех тяга к знаниям. Двое, как и сам бригадир, имеют среднетехническое образование, двое учатся заочно в техникумах, еще один собирается гуда поступить. Двое прошли курсы повышения квалификации.

В управлении давно идет шутливый спор. Одни говорят, что Львов подбирает в свой коллектив ребят «по себе». Другие утверждают, что это потом ребята становятся похожими на бригадира во всем—в работе, учебе, в быту.

Когда Юрий уходил в отпуск, бригада надавала ему уйму советов насчет того, где непременно надо побывать с детишками в Москве.

— Если же я, ребята, пойду с детьми по всем вами указываемым местам, то года не хватит. Гелиевый завод без меня тут закончите. И целую неделю с утра до вечера, как обещал, ходил с детьми по площадям и улицам столицы. Сереже все это так понравилось, что он, помня, как в Москву попал, и, видно, заглядывая наперед, в конце путешествия спросил отца: — Папа, а третья очередь еще будет?

— Будет,—сказал, поняв, отец. И задумался.

Где-то там, вдали от Москвы, в степи под Оренбургом полыхает ночью зарево огней, зажженных им, Юрием Львовым, и ребятами из его бригады. И это далеко видное море света тянет, манит его к себе будто огни ночных окон родного дома.